Месячный архив: Декабрь 2019

О втором ребенке – приемной дочери Маргарите  – Березин впервые рассказал нашему репортеру в откровенном интервью.

Владимир Березин принимает меня в своей квартире, расположенной в центре Москвы. Приглашает за стол, не спеша разливает чай. Потом садится на стул, а ноги кладет на соседний. Извиняется. Это, по словам диктора, его излюбленная поза. Кажется, что годы не властны над Владимиром Александровичем. Я не могу удержаться от комплимента:

– Вы прекрасно выглядите!

– А что, я должен выглядеть плохо, состариться или умереть? отвечает он с лукавой улыбкой. – Или вы намекаете на мой возраст? Да, третьего апреля мне исполнилось пятьдесят пять лет. Я отмечал юбилей в нашем семейном ресторанчике в кругу родных и близких друзей. Среди них было много тех, кто имеет отношение к шоубизнесу, и тех, кто далек от него. На мой прошлый юбилей пришла Алла Пугачева, зашла и сказала: «Он меня не приглашал, я сама пришла», на что я ответил: «Аллочка, вас все всегда ждут! Проходите!» Что же касается творческого юбилея, его справлял в ГЦКЗ «Россия» – именно там тридцать лет назад я сделал первые шаги на московской сцене. Это кредо моей жизни: помнить, с чего все начиналось.

– Приехали ли вас поздравить друзья из вашего родного города Свердловска?

– Ко мне всегда приезжает мой друг, коллега, известный шансонье Александр Новиков. Мне это очень приятно. Он для меня олицетворяет другой жизненный принцип: всегда помнить добро. Поясню: когда Сашу выпустили из мест заключения, первым, кому он позвонил, был я. В места не столь отдаленные он попал по статье «Нетрудовые доходы» за то, что с другими умельцами создавал музыкальную аппаратуру. Теперь это звучит даже смешно. Когда же его освободили, он позвонил мне: «Это Александр Новиков, вы помните меня? Я освободился, меня реабилитировали, могли бы вы провести мой концерт во Дворце спорта?» Я ответил, что для меня это честь. С тех пор мы дружим.

– Владимир Александрович, с вашим бархатным голосом, который так нравится женщинам, вы могли бы сделать отличную певческую карьеру.

– Я стараюсь дать бархатную ноту, – не без удовольствия замечает диктор. – Спасибо, у вас тонкий художественный вкус, но позволю вам возразить. С того самого дня, как я начал говорить, я и запел. Пел я в хоре профтехучилища, в котором учился в Орле, и это мне очень нравилось. Ведь ты можешь петь, как хочешь, чувствуешь общий результат, и от тебя ничего не зависит. Вскоре наш хор даже завоевал призовое место на конкурсе самодеятельности, и тогда я поверил в свой певческий талант. Но когда я женился, петь перестал. Моя жена Люда, профессиональный музыкант и звукорежиссер, как-то услышав мое пение, сказала: «Вовчик, я тебя прошу, никогда не пой вслух». Было досадно, ведь мне всегда казалось, что я очень хорошо и громко пою.

– Неужели супруга даже за столом, в дружеской компании петь вам запрещает?

– Нет, я могу голосить все песни, которые обычно исполняются за столом. Могу из репертуара Олега Газманова забабахать и Льва Лещенко. Даже помню кое-что из репертуара Валечки Толкуновой, но больше всего мне нравится петь, когда я один в поле, пасу своих коз. Козы не против. У меня их шесть штук, все породистые, высокоудойные.

– C трудом, если честно, представляю вас среди коз…

– И напрасно. Я же вырос в деревне в Орловской губернии, там пас коров, коз. В детстве мечтал стать ветеринаром – очень любил животных. А десять лет назад построил для своей тети Анны Михайловны, которая меня воспитала, домик в Сергиевом Посаде. Она всю жизнь прожила в Орловской губернии, но когда ей исполнилось 80 лет, решила уйти в интернат престарелых, потому что ей стало тяжело выполнять всю работу по дому. Я перевез ее сюда, полностью обустроил быт.

По хозяйству ей помогают специальные люди. Я приезжаю к ней раз в неделю и каждый раз на мой вопрос, как она поживает, слышу ответ: «Я живу, как барыня». Я тоже очень люблю там бывать, пасу коз, чищу стойла, а вот доить коров мне больше не разрешают. Когда женщина, которая это делает, увидела, как хорошо я дою, взмолилась: «Александрыч, ты у меня работу-то не отнимай!» Поеду к тете через пару дней. А потом во Францию к дочери сейчас там гостит жена.

– Не страшно было дочь отпускать так далеко?

– Ну кому же не страшно! Конечно, я боялся. Она поехала туда на горный курорт покататься на лыжах, а нашла свою судьбу. У них с мужем бизнес по прокату лыжного оборудования. Еще она помогает хозяевам местных гостиниц, когда там останавливаются русские туристы. В прошлом году на курорт приезжала Маша Распутина с мужем Виктором. Дочка, узнав об этом, позвонила мне: «Папа, как ее лучше встретить?», я посоветовал купить конфет и хорошего вина.

– Первая дочка Юлия живет во Франции, но вы в начале разговора сказали, что другая ваша дочь владеет рестораном…

– Это моя приемная дочка Маргарита владеет рестораном, у нее мама есть, папы нет, я – ее папа.

– Вы ее взяли из детского дома?

– Только в России могут задавать такие вопросы. Она – моя дочка, понимаете. Мы вместе уже десять лет. Жена тоже считает Риту своей дочкой. Она – грузинка, крупный, известный ученый. Фамилия у нее Куправа, ее мужа зовут Шалва, у меня уже есть внучка Текла и внук Джамико. Почему-то именно глядя на них, я понимаю, что все не случайно и моя жизнь лишь череда важных, веховых, я бы сказал, событий.

– Какие события вы могли бы назвать таковыми?

– Во-первых, встречу с родным отцом, которого я искал больше тридцати лет! Я очень долго даже не знал его имени, в то время как история моей семьи со стороны мамы мне известна. Она из очень простой, крестьянской семьи: бабушка Агриппина Федотовна вышла замуж за дедушку Михаила Федоровича в 14 лет, родила пятерых детей. Что касается отца, то я знал, что по национальности он чеченец. А представители этого этноса, как говорил мой великий учитель Махмуд Эсамбаев, в любых жизненных ситуациях стремятся доказать, что они самые лучшие.

– Почему же вы его так долго искали?

– Я родился, когда мама с отцом уже расстались. Это была очень большая и светлая любовь. Она – молодая девушка из уральской глубинки, геолог, приехала в Казахстан после института, где в то время оставались депортированные чеченцы, познакомилась с моим отцом, и они полюбили друг друга. Хотели пожениться, но перед свадьбой мама узнала, что у отца уже есть жена Зоя. Отец спросил: «Станешь мусульманкой, будешь второй женой?» Мама отказалась и скрылась. Там была целая детективная история. Своего начальника она попросила сказать, что погибла в экспедиции, если ее будут искать.

Рожать поехала домой, потом быстро переехала к своей тетке в другую деревню, там скрывалась, потому что знала: отец с братом будут ее искать, ведь для чеченца позор, когда его ребенка растит одна мать.

– Что помогло вам найти отца?

– Эту историю услышал ныне покойный вице-президент Республики Ичкерия Зелимхан Яндарбиев. Он сказал, что об этом надо рассказать на местном телевидении и показать фотографию отца. К тому моменту я уже узнал от тетки его имя – Юрий Исламов. Мы поехали на телевидение, ради нас прервали выпуск программы, он обратился к зрителям на чеченском, показал снимок, и на следующее утро ко мне в дверь гостиничного номера постучали. Когда я спросил, кто там, мне сказали, что пришли братья. Как выяснилось потом – и вот снова какая удивительная случайность! – когда показывали фотографию отца, он шел выключать телевизор и за пять секунд до этого увидел себя на экране! Если бы ее не показали, моя судьба пошла бы в другом русле.

– Как потом развивались события?

– Через пару дней я приехал на встречу с отцом. Я сел на скамейку, напротив – мои братья, отец – все не знают, с чего начать. И тут подошла Зоя, та самая первая жена отца, села рядом, взяла за руку и стала гладить по ней, приговаривая: «Сыночек мой, наконец-то ты до нас добрался, сын мой». Она меня приняла! После этого лед, конечно, растаял. Сейчас мы общаемся. К сожалению, один из братьев погиб в бою, другой умер от тяжелой болезни, папа, слава Богу, еще живой, ему уже 80 лет, мамочка здравствует тоже, а моя третья мама Зоя хворает.

– Вы назвали важным событием встречу с отцом, были ли другие?

– Безусловно, это встреча со священником, отцом Всеволодом. После беседы с ним я увидел новый мир, у меня произошло воцерковление: я стал осознанно верить в высшие силы, в Создателя, в Господа Бога. И сейчас, в год моего 55-летия, я стал по-другому относиться к жизни, ценю каждую минуту. Вот мы с вами сейчас сидим, и если я вам каким-то образом интересен, значит, я должен быть этому рад и благодарен.