076675f5

Дневной архив: 21.02.2021

Адвокат Луценко просит оправдательного приговора

луценко

Об этом он заявил в дебатах на судебном заседании в пятницу, 10 августа.

«Никакие обвинения в адрес подсудимых не были доказаны. Они (прокуроры) 1,5 года упрямо и предубежденно отстаивали обвинение, тупо отстаивали фальсифицированные решения», — заявил Баганец. Об этом сообщает «Украинская правда».

Адвокат подчеркнул, что свидетели не привели доказательств преступления подсудимых, а большинство свидетелей подтвердили законность их действий.

Кроме того, он напомнил, что Давиденко не признал себя потерпевшим и не указал, какой вред ему причинен.

Перед этим подсудимый Тарасенко сообщил, что ему известно, «что представителей МВД подняли в 2 ночи, чтобы они переписали вывод и изменили слова «законные действия» на «незаконные».

Ильченко: «Удары по печени и голове я получила»

ариса Ильченко

«ВЕЧЕРОМ ПЕРЕД СТАРТОМ Я БУКВАЛЬНО РАЗВАЛИВАЛАСЬ»

— Лариса, без Вас на Олимпиаде мы выступаем совсем скромно. Во всяком случае с позиции болельщика и журналиста наше пребывание в Лондоне видится именно таким. А с позиции профессионального спортсмена?

– Очень порадовали наши дзюдоисты: три золота, серебро и бронза – отличный результат. Были и неудачи, но это Олимпиада, где очень многое зависит от мелочей. Я очень переживаю за наших ребят на Играх, смотрю соревнования не как простой обыватель, а как такой же спортсмен; точно также чувствую как они, пропускаю все через себя. А с пловцами я вообще, можно сказать, плыла и буду плыть вместе каждую дистанцию. Поэтому прекрасно понимаю, что далеко не все может получиться.

– В Вашем случае Олимпиада в Пекине и подготовка к ней была, наверное, особенной, ведь плавание на открытой воде впервые включили в программу?

– К Играм в Китае я подходила с психологической установкой: Олимпиада – это обычный старт, как чемпионат России или чемпионат мира, не более того. Я не относилась к ней как к чему-то грандиозному. В Пекине для меня все было ново, необычно, однако приходилось не замечать всего, что меня окружало, что бросалось в глаза. Нас вместе с гребцами почти сразу увезли из олимпийской деревни, мы жили отдельно от всей сборной – около гребного канала.

– Зато как окупились все эти лишения.

– Действительно, это было к лучшему, мы избежали всей суеты и смогли лучше сконцентрироваться на соревнованиях. Единственное, что расстроило, перед стартом мы всего лишь раз смогли опробовать тот самый гребной канал, в котором и состоялся заплыв. По этому поводу я очень переживала, потому что для меня очень важно прочувствовать воду, ее температуру. Получилось так, что мы должны были освободить канал для гребцов, правда, не для нашей команды, а для какой-то другой. Нас макнули и вытащили (смеется).

– Я всегда перед стартом сильно волновался, причем иногда даже за день – за два, в зависимости от серьезности соревнований. У Вас, я так понимаю, ничего похожего и близко не было?

– Я бы так не сказала. Помню очень тяжелый вечер перед стартом. Такого со мной никогда не было, но я буквально разваливалась, у меня болело все. Была сильная мигрень, а мышцы вовсе забились даже несмотря на то, что объем тренировок давно снизили. Я тогда уснула только на руках у нашего доктора, она со мной сидела, делала массаж, до тех пор, пока я не успокоилась. И, что самое интересное, на утро от этого ужасного состояния не осталось и следа. Для меня было чудом пережить такие полярные ощущения накануне старта, то есть вечером на мне как будто пахали, а на утро я проснулась как огурчик. Тогда я уже могла сконцентрироваться спокойно на заплыве и ни о чем больше не думать.

«ЕСЛИ ТЕБЯ СПЕЦИАЛЬНО «ДОЛБЯТ», ЛУЧШЕ ОТОЙТИ В СТОРОНУ»

– Вы были одним из фаворитов олимпийского заплыва, все-таки 8 чемпионатов мира выиграть – не так просто. Уверен, давление было сумасшедшим. Как справились с ним?

– Меня прятали ото всех тренер и доктор. А когда те не справлялись, то подключался к этому делу еще и Дмитрий Губерниев (смеется). Они стояли надо мной втроем и никого не подпускали, укрыв полотенцем. Тем не менее, на старте заплыва были некоторые трудности, все пошло не так, как мы планировали. Очень помогало присутствие наставника и доктора, которые сопровождали меня в ходе всей гонки. Доктор бежала по насыпи, а тренер перебегал от одного бортика кормления к другому. Во многом ощущение их присутствия сыграло для меня определяющую роль. На одном из участков я попала в тиски между двух англичанок и бразильянок, все шло не по моему плану, вот тогда перебороть себя, пересилить, мне помогло то, что увидела своего доктора, бегущего по насыпи вдоль канала среди огромной толпы разукрашенных англичан (смеется). Этот стоп-кадр до сих пор в голове стоит. Тогда, наверное, мне хотелось больше сделать не для себя, а для нее, дать ей понять, что я не сдалась и я еще буду бороться.

– Случай с англичанками и бразильянками не из тех, в которых, как Вы однажды рассказывали, можно получить в лицо или еще куда-то?

– Было две попытки со стороны англичанки Касандры Паттон ударить меня ногой. Она притормаживала и оборачивалась, поэтому я уже понимала, чем это может закончиться. Другая представительница Великобритании Кэри-Энн Пейн вела себя гораздо уважительнее по отношению не только ко мне, но и к другим спортсменкам, как, впрочем, и всегда. Стандарт, конечно, свой я получила – удары по печени и по голове, но, к счастью, ничего серьезного не было (смеется).

– Вот уж действительно, победа любой ценой. Мы-то понимаем, что это некрасиво, более того – грязно, но судьи-то куда смотрят?

– На Олимпиаде за 25 участницами еще как-то уследить можно, а вот на чемпионате мира, где стартуют 60 человек, усмотреть крайне непросто. В Пекине, например, к агрессивной борьбе располагала сама трасса, а именно неудачное расположение поворотов, они были очень продолжительными и за них судьи не заплывали, то есть все, что творилось за буями, они не видели.

– Судя по желтой карточке, полученной Вами, британкам все же удалось Вас спровоцировать?

– Нет, я ни с кем не дралась, а предупреждение мне вынесли за то, что я попыталась выбраться из тех тисков, о которых говорила выше. Я оказалась зажата, и мне ничего не оставалось, как только пропустить бразильянок. Однако во время этого маневра одну из них я задела по щиколотке и судьи тут же расценили это как преднамеренную помеху с моей стороны. Точно также, ни за что, прилетела желтая карточка Владимиру Дятчину на следующий день. Он тогда даже не понял, как это произошло; увидел только свой номер и предупреждение. А как красную получил, Владимир вовсе не помнит. Как он сам рассказал, ему уже было все равно: когда в заплыве все поставлено на карту, такое судейство никуда не годится. Было очень обидно, и я надеюсь, что в четверг судейство будет более справедливым и наши ребята не попадутся ни на одном из таких эпизодов.

– Неужели так было всегда: я имею в виду необъективное судейство в отношении российских пловцов?

– Я бы не очень хотела углубляться в тему несправедливого отношения судей, но статистика упрямая вещь, и она говорит о том, что нашим спортсменам достается достаточно часто. Однако, как нас учат тренеры, мы стараемся не реагировать ни на какие выпады соперников. Даже если ты видишь, что тебя специально «долбят» лучше отойти в сторону, чем тратить время на эти драки и выяснение отношений, в которых ты все равно в любом случае со стороны судейства будешь не прав. Я старалась придерживаться именно такой тактики.

«ДРУГ, ВСЕГО ДОБРОГО, ЛЮБИ ДАЛЬШЕ»

– И, надо сказать, не зря! Когда осознали, что Вы – первая в истории плавания на открытой воде олимпийская чемпионка?

– Когда вылезла из воды, естественно, понять произошедшее было сложно, все-таки два часа работы накладывают отпечаток на психическое и физическое состояние. Я помню свои первые ощущения – я была очень рада, но все же желание просто сесть преобладало, я не чувствовала тогда своего тела. Сначала попыталась сидя отдышаться и только потом заставила себя пойти (смеется). Что же касается психологии, конечно, такую победу пережить тяжело. Понять в полной мере, что я сделала, наверное, удалось только в «Русском доме». Тогда пришло осознание радости, которая растянулась довольно надолго – где-то на неделю, потом я уехала на новые соревнования. После Пекина у меня на чемпионате Европы, Кубке мира и других стартах в общей сложности было еще четыре раза по 10 километров, особо не разгуляешься (улыбается).

– Спортсмены очень часто победы кому-то посвящают. Вы, наверное, тоже отдали частичку своего потрясающего успеха?

– Успех никогда не бывает личным, он всегда как минимум на двоих с тренером. Мою победу можно представить в виде большого пирога, который был разрезан на несколько кусочков. Поэтому для меня золото Пекина посвящено всем людям, помогавшим мне на протяжении долгого времени подготовки и во время самого заплыва.

– Наверняка Ваша жизнь после Пекина взяла новую точку отсчета, все разделилось на то, что было до и после? Поклонники, наверное, с цепи сорвались, проходу не давали?

– Поклонники? Нет… Как бы их так назвать помягче… Люди, которые попытались быть ближе к чужому счастью. Таких действительно появилось много в моей жизни, они и сейчас есть. Но это счастье так и осталось чужим для них. После Олимпиады было очень много сообщений звонков вроде: «А вот ты помнишь, мы с тобой вместе учились в начальной школе, тогда ведь я тебя по-настоящему полюбил, держа все эти годы чувства при себе». У меня на это была только одна реакция: «Друг, всего доброго, люби дальше». Появились такие же друзья, дескать, «мы же всю жизнь с тобой дружили, ты разве не знала?» (смеется). Настоящие друзья переживают с тобой и горе, и счастье. Для таких людей я как была простой Лариской, так ей и осталась.